прочитал, а как ты их читал. Потому что подлинное образование, по словам Гессе, означает "осмысление прочитанного и зависит от характера и способностей личности". Он пишет по этому поводу следующее: "Где этого нет, где образование, лишенное субстанции, nqsyeqrbkerq как бы в пустоте, там может возникнуть знание, но не любовь и не жизнь. Чтение без любви, знание без благоговения, образование без души принадлежат к числу тягчайших грехов против разума" [1, с.150].
      Писатель считает, что "есть только один закон и один - единственный способ образоваться и духовно вырасти на книгах - уважать то, что читаешь, быть терпеливым в суждениях и уметь слушать" [2, с.35]. Гессе полагал, что нужно уметь слушать книги так же, как слушаешь своих друзей. И тогда они тоже станут твоими друзьями, так же помогут и так же утешат. [2, с.35].
      Гессе придерживался той точки зрения, что не стоит опасаться исчезновения книги в будущем. Он писал, что "чем полнее новые изобретения удовлетворят со временем потребность людей в общении между собой и распространении образования, тем скорее возродятся достоинство и авторитет книги", и, что "хотя детское упоение новыми успехами будет постоянно овладевать всем обществом, письменность и книга наделены такими функциями, которые не зависят от времени". Потому что "формулировка мысли посредством слова и передача таких формулировок посредством письменности не просто важные вспомогательные средства, но и вообще единственное средство, благодаря которому человечество может узнать собственную историю и непрерывно сознавать себя" [1, c.179].
      Большое значение Гессе придавал чтению стихов: "Только в чистой лирике возможно достичь того блаженного совершенства, того преисполненного жизни и чувства идеала формы, которые составляют, впрочем, лишь таинство музыки" [2, с.42].
      Музыку, как символ гармонии и совершенства, Гессе считал одним из основных средств воспитания. Вслед за Гете с его "Ученическими годами Вильгельма Мейстера" Гессе создает в романе "Игра в бисер" свою педагогическую провинцию и особый Орден, занимающийся вопросами образования и сохранения культуры. Наряду с культом разума и рационального начала большую роль в Ордене играет музыка. Иозеф Кнехт, главный герой романа, магистр Игры в бисер, дает следующую характеристику классической музыки: "Мы считаем классическую музыку экстрактом и воплощением нашей культуры, потому что она - самый ясный, самый характерный, самый выразительный ее жест. В этой музыке мы владеем наследием античности и христианства, духом веселого и храброго благочестия, непревзойденной рыцарской нравственностью. Ведь в конце концов нравственность - это всякий классический жест культуры, это сжатый в жест образец человеческого поведения" [3, с.99]
      Гессе считал, что по благосостоянию музыки можно судить о благосостоянии в обществе культуры и нравственности. Он писал, что "музыка благоустроенного века спокойна и радостна, а правление ровно. Музыка неспокойного века взволнованна и яростна, а правление ошибочно. Музыка гибнущего государства сентиментальна и печальна, а его правительство в опасности" [3, с.90].
      Если мы обратимся к музыке нашего века, современному эстрадному направлению, то мы столкнемся с несомненным свидетельством деградации культуры и нравственности. Тексты, лишенные какого-либо смысла, наполненные недвусмысленным содержанием, музыка, заставляющая тело дергаться в немыслимых конвульсиях. И все это требует огромных затрат энергии, которая восполняется с помощью горячительных напитков и наркотиков. Музыка перестала быть волшебством, пленяющим и очищающим душу, перестала быть средством bnqohr`mh.
      Несмотря на благородные цели, которые преследует Орден в романе "Игра бисер", Гессе отмечает один его большой недостаток - изолированность педагогической провинции от всего остального мира. В результате военных действий, приведших страну к упадку, удалось спасти лишь один очаг культуры и науки, который затем развился в специальный Орден, ведавший в дальнейшем образованием всей страны. На тот момент такой шаг был оправдан, но в дальнейшем оторванность от народа, от всей страны в целом, свели на "нет" все благие намерения ученых. Они занимались уже не столько просвещением народа и созданием новых произведений искусства, сколько наукой для науки. Все больше возрастало непонимание между людьми Ордена и вне него. Люди науки превратились в своеобразную касту, которой были чужды интересы остального народа. Именно от последствий такой оторванности и предостерегает Гессе в своем романе. Наука и искусство должны служить обществу, а не культивироваться где-то за его пределами, даже мотивируя это стремлением сохранить культуру от войны и гибели.
      Насилие и агрессия, войны и разрушения способствуют упадку культуры, уровня образованности общества в самой большой степени. Это и огромные средства, направленные на все новые виды вооружения вместо борьбы с голодом и неразвитостью, это усилия науки, идущие не на благо человечества и прогресса, это разрушение уже созданного, бессмысленная гибель людей, среди которых могли быть гении и великие творцы. Герман Гессе чувствовал это как никто другой и всегда был непримиримым борцом против войны, в одиночку выступая против тех, кто развязывал первую мировую, в рядах тех, кто разоблачал бесчеловечность фашизма. Христианская заповедь "Не убий!" приобрела для него в то время совершенно особое значение. В эссе "Война и мир" (1918) Гессе писал: "В ту пору, когда впервые прозвучали эти слова, они явились требованием неслыханным, чуть ли не равнозначным требованию "Не дыши!". Они казались невозможными, безумными и губительными. И все же эти слова продержались века, и сегодня они значат не меньше, чем всегда, они породили законы, воззрения, этические учения, они оказались плодоносными и, как лишь немногие другие слова, потрясли и перетряхнули жизнь человека"[1, с.94].
      Спустя много лет другой великий человек присоединится к точке зрения Гессе: "Я разделяю его убеждение в том, что наша человеческая интеллигентность больше годится для мира и примирения, чем для войны и уничтожения". [Далай Лама. К 125- летию Германа Гессе. Der Tagesspiegel, NR. 17 810, Seite 25].
      Гессе нельзя было назвать примерным христианином. У него были свои взгляды, свои убеждения, но те нравственные идеалы, которые он почерпнул из библии, были для него мерилом его жизненных поступков. Заповедь "Возлюби ближнего своего как самого себя!" была направляющей для него в его взаимоотношениях с людьми, нашла отражение во многих его литературных произведениях. Заповеди "Не убий!" следовал он в своей борьбе с милитаристами.