встреч и расставаний, побед и поражений, падений и взлетов, страданий и преодолений, о дороге, которая ведет к чистоте, ясности и простоте, имя которой — мудрость. Эта Книга о переходе, о том, как быть новым, как переосмыслить и сделать себя, выйти из прежнего существования и жить настоящей жизнью, подлинной и достойной, а не нарочитой, придуманной, фальшивой и трухлявой. В этой книге вопрос: почему в детстве мы открыты в будущее, но потом жизнь вязнет, деревенеет, почему? И уже не отделить «вчера» от «сегодня», и уже невозможен выбор, а мы превращаемся в статистов, которые играют одни и те же роли. В этой Книге протест и бунт. Не быть таким, как все! Сопротивляться и этому благоухоженному оптимизму мещанина, этому процветанию всего посредственного, нормального, среднего. Оставаться свободным, не гнуться, не засыпать, не идти на компромиссы и искать закон, который в тебе. Эта Книга о готовности меняться и идти. Спасибо Вам за то, что учили нас смотреть на жизнь ясно и трезво, видеть в ней все уродливое и злое, но знать, что есть идеал. Вы говорили о том, что дух человеческий может приблизиться, вознестись к этому идеалу, и своей Книгой показали, что его можно воплотить.

Я хотел сказать еще, что больше всех вместе взятых критических эссе о вашей жизни я доверяю «Краткому жизнеописанию», которое вы опубликовали в 1925 году, когда до вашего ухода оставалось долгих 37 лет. Вот что Вы в нем рассказываете.

«В возрасте старше семидесяти лет, когда два университета только что удостоили меня почетной докторской степени, я был привлечен к суду за совращение некоей молодой девицы при помощи колдовства. В тюрьме я попросил разрешения заниматься живописью. Оно было мне предоставлено. Друзья принесли мне краски и мольберт, и я написал на стене моей камеры маленький пейзаж... Пейзаж этот содержал почти все, что нравилось мне в жизни, — реки и горы, море и облака, крестьян, занятых сбором урожая, и еще множество чудесных вещей, которыми я услаждался. Но в самой середине пейзажа двигался совсем маленький поезд. Он ехал к горе и уже входил головой в гору, как червяк в яблоко, паровоз уже въехал в маленький туннель, из темного и круглого входа в который клубами вырывался дым...

Между тем так называемая действительность, с которой я на деле окончательно порвал, прилагала все усилия, чтобы глумиться над моей мечтой и разрушать ее снова и снова... Давно уже я задохнулся бы и окоченел в этом... аду, если бы мои краски не дарили мне снова и снова утешения и удовольствия, если бы моя картина, мой чудесный маленький пейзаж не возвращал мне воздух и жизнь. Перед этим пейзажем стоял я однажды в моем узилище, как вдруг снова прибежали тюремщики со своими докучливыми понуканиями и вознамерились оторвать меня от моей блаженной работы. Тогда я ощутил усталость и нечто вроде омерзения от всей этой маеты и вообще от этой грубой и бессмысленной действительности. Мне показалось, что теперь самое время положить мукам конец... Без магии не было сил выносить этот мир.

Я вспомнил китайский рецепт, постоял минуту, задержав дыхание, и отрешился от безумия действительности. Затем я обратил к тюремщикам учтивую просьбу, не будут ли они так любезны подождать еще мгновение, потому что мне надо войти в поезд на моей картине и привести там кое-что в порядок. Они засмеялись, как обычно, ибо считали меня душевнобольным. Тогда я уменьшил мои размеры и вошел внутрь моей картины, поднялся в маленький вагон и въехал вместе с маленьким вагоном в черный маленький тоннель. Некоторое время еще можно было видеть, как из круглого отверстия клубами выходил дым, затем дым отлетел и улетучился, вместе с ним — вся картина, а вместе с ней — и я. Тюремщики застыли в чрезвычайном замешательстве».

Уверен, все так и было в конце жизни великого мага и волшебника Германа Гессе. Вы сели в свой маленький поезд и уехали вместе с другими такими же путешественниками в страну Востока. Прямо сквозь черный туннель. И я знаю — когда-нибудь Вы вернетесь. Приезжайте, дорогой Друг! Погостите у нас. Может быть, люди, которые живут в моей стране, покажутся Вам немного жалкими, темными, запуганными и озлобленными. Может быть, для этого у них есть все основания. Но поверьте мне на слово — они тоже способны на взлет. И Вы им очень нужны. Я знаю это наверняка. Приезжайте! Я покажу одно место, где Вам точно будет хорошо. Большой светлый дом, в нем звучит великая музыка, которую Вы так любите. Много-много детей. И сад! Уж в этом Вы знаете толк — ведь Герман Гессе всю жизнь выращивал прекрасные сады. Приезжайте! Осенью здесь созревают отличные яблоки, большие и сладкие. Из них получается изумительное варенье и шипучий, забористый сидр. Ну что, договорились?