Дорогой господин Ш.,
       сколько типично немецкого в том, что Вы рассказали мне о Вашем "пожилом друге". Он пережил все мерзкое, что было после 1933 года, он живет сейчас среди немецких бед и разрухи; но что его беспокоит и заставляет призывать к "огню и мечу" - так это забота о нравственности Норвегии, неправильно, на его взгляд, поступающей с одним изменником, который, к сожалению, является еще и большим писателем. Во Франции Гамсун оказался бы в первом ряду расстрелянных "коллаборационистов". В Германии он выпутался бы. "Правильно" ли поступает с ним Норвегия, я не знаю, при подобной дилемме никакого "правильно" не существует вообще. Мне лично было бы, конечно, больше по душе, если бы его отпустили на все четыре стороны и предоставили народу самому решать, как к нему относиться.
       Если отвлечься от Гамсуна, который был ведь не только другом нацистов, но и в большинстве своих книг злобным врагом духовности, то меня огорчает, что, поучая другие народы, вместо того чтобы создать в своей собственной стране ячейку мира и стройки, Ваш друг делает это настолько противным способом, что требует от нас, писателей, и так-то достаточно горько сожалеющих о судьбе Гамсуна, как она ни заслуженна, - требует теперь от нас, чтобы мы прибегли к "огню и мечу". Именно к этим орудиям насилия, глупости и жестокости. Мы отворачиваемся, и нам стыдно.
       Хорошо, что Вы сами не заразились глупостью этого "друга" и думаете так разумно и верно! Ибо с тем, что Вы говорите о любви и "процессе преображения", я целиком согласен. С дружеским приветом.