Дорогой господин Б.,
       Ваше письмо и то, что Вы пишете в нем о своем открытии "двузначности" некоторых писателей и книг, не только не вызывает у меня возражений, как Вы, кажется, боитесь, но вызывает полное мое одобрение. Большинство настоящих произведений обладало этой двузначностью, то есть волновало интересовало, трогало, с одной стороны, народ и простых читателей, с другой - маленький верхний слой интеллигенции. Это происходило не всегда одновременно, произведению технически сложному и новаторскому требовался порой некоторый срок, чтобы прийтись по вкусу народу, а иногда людям образованным и тонким казалось слишком простым и их недостойным произведение, качества которого открывались им лишь впоследствии. Ведь человек образованный только образованнее, но отнюдь не умней, чем народ.
       В своей собственной авторской жизни я с обоими слоями читателей имел дело тысячи раз. Ученые и студенты писали мне более умные письма, но признание необразованного читателя, что какая-то моя книга обрадовала и утешила его или поддержала и укрепила его нравственную позицию, бывало мне по меньшей мере так же дорого, как самое блистательное письмо какого-нибудь начинающего умельца игры в бисер по касталийским вопросам *. А что касается главной и первичной ценности всякого поэтического произведения, силы его языка, то об этом "народ" судит, пожалуй, даже точнее и увереннее, чем люди с филологическими или эстетическими анализами и доводами. И особенно при отрицательных, осуждающих отзывах мнения, идущие от "народа", задевают меня глубже и больше, чем оценки интеллигентов.

...по касталийским вопросам. - Касталия - место, где происходит действие романа "Игра в бисер", отгороженная от мира "духовная провинция", обитатели которой культивируют высокоинтеллектуальную игру "всеми формами и содержаниями искусства и науки".