этот процесс начался с Боккаччо).

       Во Франции расцвел тогда одинокий самородок, потрясающий поэт Вийон, чьи не укладывающиеся ни в какие рамки тревожные стихи несравненны. Углубившись во французскую литературу, мы обнаружим многое, что нам необходимо: нужно иметь по меньшей мере одну книгу эссе Монтеня, "Гаргантюа и Пантагрюэля" Фр. Рабле - врага филистеров и мастера веселого юмора; затем "Мысли" и, наверно, еще "Письма к провинциалу" Паскаля - одинокого набожного мыслителя-аскета. Следует иметь "Сида" и "Горация" Корнеля, "Федру", "Гофолию" и "Беренику" Расина - они дадут нам представление об отцах и классиках французского театра; но здесь должна присутствовать и третья звезда - комедиограф Мольер, мастер насмешки, создатель "Тартюфа"; избранные его пьесы нам часто захочется взять в руки. Не должны отсутствовать басни Лафонтена и "Телемах" утонченного Фенелона. Без драм Вольтера, я думаю, мы можем обойтись, как, впрочем, и без его поэм, но одну или две книги его блистательной прозы иметь надо, прежде всего "Кандида" и "Задига", чьи насмешливость и добронамеренность долго служили миру образцом того, что называют французским духом. Но Франция многолика, равно как и революционная Франция, и, кроме Вольтера, нам нужны также "Фигаро" Бомарше и "Исповедь" Руссо. Но Боже! Я забыл "Жиля Блаза" Лесажа, чудесный плутовской роман, и "Историю Манон Леско", трогательную любовную историю аббата Прево. За ними идет их наследник - французский романтизм, и здесь можно бы назвать много выдающихся романистов, сотни книжных заглавий! Но давайте придерживаться действительно уникального и незаменимого! Это прежде всего романы "Красное и черное" и "Пармская обитель" Стендаля (Анри Бейля), в которых из борьбы жаркой души с превосходящим ее недоверчиво бдительным разумом возник совершенно новый тип литературы. Не менее уникален и сборник стихов Бодлера "Цветы зла". Рядом с этими авторами милые сердцу образы Мюссе и очаровательные романтические рассказчики Готье и Мюрже выглядят совсем мелко. Следует Бальзак, из романов которого нам нужно иметь по крайней мере "Отца Горио", "Гранде", "Шагреневую кожу", "Тридцатилетнюю женщину". Рядом с этими страстными, переполненными материалом, пышущими жизнью книгами мы поставим мастерские, благородные новеллы Мериме и главные произведения тончайшего французского прозаика Флобера "Госпожа Бовари" и "L'education sentimentale" (1). Отсюда ведут несколько ступеней вниз - к Золя, но нужен и он с его "Assomoir" (2), например, или "Проступком аббата Мюре", а также Мопассан, представленный его несколько болезненными, красивыми новеллами. И вот мы у границ новейшего времени, которые не будем преступать, чтобы не столкнуться с еще многими благородными произведениями. Но не забудем стихов Поля Верлена, наиболее, пожалуй, одухотворенных и нежнейших во всей французской поэзии.

       В английской литературе начнем с "Кентерберийских рассказов" Чосера (конец XIV века), сюжеты которых заимствованы частично у Боккаччо, но которые более новы по тональности. Рядом с его книгой мы ставим произведения Шекспира, но не избранные, а все до одного. С большим уважением говорили наши учителя о "Потерянном рае" Мильтона, но читал ли его хоть кто-нибудь из нас? Нет. Так что от него мы откажемся, хотя, возможно, это и несправедливо. Письма Честерфилда к своему сыну не добродетельная книга, но мы ее все же возьмем. Свифта, автора "Гулливера", гениального ирландца, мы возьмем все, что только сумеем заполучить; его большое сердце, его горький и жесткий юмор, его одинокая гениальность перевешивают все его капризы и чудачества. Из многочисленных произведений Даниэля Дефо нам важны "Робинзон Крузо" и "Молль Флендерс",- с них начинается внушительная галерея классических английских романов. По возможности надо приобрести "Тома Джонса" Филдинга и "Перегрина Пикля" Смоллетта, но совершенно обязательно - "Тристрама Шенди" и "Сентиментальное путешествие" Стерна, две книги, подлинно английские по характеру, мгновенно переходящие от сентиментальности к причудливейшему юмору. Что касается Оссиана, романтического барда, то нам достаточно того, что мы найдем в "Вертере" Гёте. Не должны быть забыты стихи Шелли и Китса, они принадлежат к самым прекрасным лирическим произведениям, какие только есть на свете. Байрона же, напротив, как ни восхищаюсь я этим романтическим сверхчеловеком, нам будет достаточно одной из его больших поэм, лучше всего - "Чайльд Гарольда". И исторические романы Вальтера Скотта возьмем мы только из пиетета, например - "Айвенго". Возьмем "Исповедь англичанина-опиомана" злополучного Куинси, хотя это очень патологическая книга. Не следует упустить из виду собрание эссе Маколея и Карлейля, горького скептика; кроме "Героев" последнего, мы возьмем, вероятно, и "Sartor Resartus" из-за его очень английского остроумия. Затем включим крупные звезды романа: Теккерея с его "Ярмаркой тщеславия" и "Книгой снобов" и Диккенса, который, несмотря на встречающуюся порой сентиментальность, все же самый величественный английский прозаик, с добрым сердцем и замечательными причудами; Диккенса мы должны иметь по меньшей мере "Пиквикистов" и "Копперфилда". Из его последователей особенно важным кажется нам Мередит с его "Эгоистом"; при случае приобретем также и "Ричарда Февереля". Нельзя пропустить красивые стихи Суинберна (хотя они в высшей степени непереводимы!), а также одну или две книги Оскара Уайльда, прежде всего "Дориана Грея" и несколько эссе. Американская литература пусть будет представлена томом новелл По, писателя страха и ужаса, и смелыми патетическими стихотворениями Уолта Уитмена.

       Из испанских произведений обзаведемся-ка прежде всего "Дон Кихотом" Сервантеса, одной из самых грандиозных и вместе с тем восхитительных книг всех времен, историей о, двух бессмертных героях - странствующем рыцаре, сражающемся с воображаемыми злодеями, и его толстом оруженосце Санчо. Но не откажемся и от новелл того же писателя, они - подлинные сокровища повествовательного искусства. Нам нужно иметь и один из знаменитых испанских плутовских романов, одного из предшественников бравого Жиля Блаза. И как ни труден выбор, я отдаю предпочтение "Истории жизни пройдохи по имени дон Паблое" Кеведо-и-Вильегаса, сочному рассказу, полному необыкновенных приключений и блеска остроумия. Из горделивой и благородной галереи испанских драматургов мы считаем необходимым Кальдерона, великого барочного поэта, мага светско-пышной и духовно-религиозной сцены.

       Нам нужно осмотреться еще во многих литературах, как, например, в нидерландской и фламандской, из которых мы выберем "Тиля Уленшпигеля" де Костера и "Макса Хавелаара" Мультатули. Роман Костера, младший брат "Дон Кихота", - эпос фламандского народа. "Хавелаар" - главное произведение Мультатули, который несколько десятилетий назад посвятил свою жизнь борьбе за права угнетенных малайцев.

       Евреи, народ, рассеянный по всему свету, оставили свои литературные произведения во многих местах и на многих языках мира; некоторые из них не должны быть забыты и здесь. К ним относятся написанные на иврите стихи и гимны испанского еврея Иегуды Халеви и прекраснейшие хасидские легенды (3). Их найдем мы в классическом переложении Мартина Бубера в его книгах "Ваалшем" и "Великий Маггид".

       Из скандинавского мира мы включим в свою библиотеку "Песни Старшей Эдды" в